– Я помочь хотел.

– Не морочь мне голову. Все, мне надо обыскать квартиру, вдруг меня кто услышит.

– Ты о чем это?

– Займись чем-нибудь. Приберись, что ли. Ну, пока. Целую.

Я нажала «отбой». Что за недисциплинированный парень. Намучилась я с ним. Зато было уже ясно, что в квартире безногого я одна. Наивно думать, что он прячется где-то здесь. Признаю – в первый раз интуиция настолько меня подвела. Времени на сомнения у меня не было. Я приступила к поискам.

Начала с книжного шкафа. Это было несложно, потому что за ним оказались главным образом пустые бутылки. В ящиках – мусор и окурки. Как этот человек может тут жить? Я обыскала его берлогу. Каждый угол. Даже под диван заглянула – наверное, в последние десять лет туда никто не наведывался. Мне хотелось отомстить, устроить настоящий шмон, но в квартире царил такой бардак, что любой шмон выглядел бы уборкой. Я буквально вывернула барахло безногого наизнанку. Тщетно.

Я пролистала пару книжек. Пожелтевшие страницы, рваные закладки. Хласко, Стахура, Бурса[4] – ну что за старье. Этот человек давно остановился в своем развитии.

И ни следа денег, украшений, документов.

Оставалась только кухня. Много шкафчиков – это много потенциальных тайников. Я обыскала их все, даже те, что висели повыше. В ящиках просроченные лекарства, какие-то бумажки. Счета. Посуда и кастрюли грязные, липкие. Мне пришлось несколько раз вымыть руки. Какая гадость. Теперь-то я поняла, зачем преступники надевают перчатки. Жалко, что я не подумала об этом заранее. В перчатках обшаривать чужую квартиру гораздо удобнее.

Через минуту меня ждала приятная неожиданность: я заметила банку с кофе. Вот будет сюрприз, если украденные у меня вещи я найду именно там. Но ничего не вышло. Увы.

Похоже, безногий оказался сообразительнее, чем я думала. Мне теперь только пришло в голову, что я могу никогда больше не увидеть дорогих моему сердцу памятных вещиц. Конечно, я уже давно не могла позволить себе покупать драгоценности, поэтому те, что остались, были тесно связаны с моей молодостью. Я редко носила их, но сам вид колечек и брошек вызывал приятные воспоминания. Я словно переносилась в другое время. Не говоря уже о документах Хенрика и деньгах, которые я так заботливо откладывала внуку на будущее. Лентяя и балбеса, но все же внука.

Я наплевала в кофе, и мне определенно полегчало. Приятного аппетита.

Решив, что поступила правильно, я закрепила успех: нашла ручку и написала на дверях холодильника: «Чтоб ты сдох, ворюга!»

Получилось неплохо. Я огляделась и решила, что спуску ему не дам. Безногий подлец небось сидит себе где-нибудь в парке и попивает вино, купленное на мои сбережения по хорошей цене в известном продуктовом дисконте – а у меня дома только и есть что подгоревшая кастрюля с выкипевшим супом? Я открыла холодильник. Ну вот, пожалуйста. Образцовые запасы. Маринованные огурчики, да такие хорошие, с хреном и укропом; консервированная скумбрия, яйца, кетчуп. Кое-что я трогать не стала. Банка супа – неизвестно еще, что там за суп. Открытое молоко, масло, йогурт. Ну ты гляди: яблоки, сливы, консервированный ананас. Весьма дорогостоящие продукты. В тележке у меня еще осталось немного места. Не допущу, чтобы этот пьяница обжирался за мой счет. Я опустошила почти весь холодильник. Пусть не думает. В нижнем шкафчике я отыскала еще два кило сахару и чай – вот удивится, когда вернется, а сахара нет. Я подумала, и чай все-таки оставила. Пускай горький пьет.

Настроение у меня стало получше. Остальное содержимое шкафчика превзошло мои самые смелые ожидания. Четыре плитки шоколада, все целые, все с орехами. Сокровища… Столько добра я давно уже в руках не держала. Видать, у безногого сахар в норме, у сукина сына.

С лестничной клетки вдруг донеслись голоса. Пока издалека. Вроде этажом ниже. Надо бежать! У двери я споткнулась о ботинок безногого. Пинком повалила его, чтобы освободить дорогу тележке. И тут… Я увидела, что из-под закрытой двери ванной пробивается полоска света. Он что, в ванной? Нет, это невозможно. Я никак не могла собраться с мыслями.

Голоса на лестничной клетке становились все громче. Это пожарные спрашивали у жильцов, не попало ли в квартиры опасное количество дыма.

Надо бежать. Но в жизни у меня не всегда получалось сделать правильный выбор. Надо было все проверить, чтобы потом не пожалеть. В конце концов, этот негодяй обчистил мою квартиру. Отнял у меня драгоценности, воспоминания, документы, будущее балбеса-внука, попрал ногами мундир Хенрика. Сжимая ручку тележки, я смотрела на дверь ванной.

В любую минуту в дверь могли постучать пожарные, но я двинулась вперед. Все неважно. Никто не сможет удержать меня. Я должна выковырять оттуда этого типа.

Я схватилась за ручку двери. Дернула.

Он был там.

Я ничего ему не сказала.

Безногий сидел на унитазе весь в крови. Из груди торчала рукоятка кухонного ножа.

В руках он сжимал перетянутую резинкой пачку денег и металлическую шкатулку с украшениями.

Я забрала свою собственность.

Наверное, я могла бы извиниться перед ним за то, что наплевала ему в кофе. Нехорошо все-таки так обходиться с покойником. Ну что ж. Как вышло, так и вышло.

Глава 2

С Хенриком я познакомилась в декабре 1970 года. Я тогда была молодая и красивая. Познакомилась я с ним в свой первый рабочий день, и он сразу произвел на меня впечатление приятного молодого человека с интересами. Хенрик, служивший тогда в звании мичмана, уже начинал взбираться по ступенькам иерархической лестницы. В стране тогда дела обстояли совсем не так, как сейчас; военнослужащие были привилегированными людьми. Статус сводился не к деньгам, которых у всех было одинаково, а к знакомствам и тому подобным неофициальным связям. Я, неопытная секретарша, не очень-то понимала, что происходит вокруг, но неплохо разбиралась, кому из окружавших меня офицеров есть что сказать, а кому сказать нечего.

Хенрик пригласил меня выпить кофе в казино. От удивления я отказала, но подружки меня убедили, что я совершаю ошибку. Такие свидания – не бог весть что, а неплохо было бы время от времени появляться на людях с молодым мичманом. И когда Хенрик снова пригласил меня, я согласилась. Теперь, оглядываясь на прошлое, я понимаю, что казино называлась самая обычная пивная, но тогда встречались в основном там. Тем больше я удивилась, а под конец и разозлилась, когда Хенрик не явился. Я ждала его минут пятнадцать – худшие четверть